Неточные совпадения
Вронский
чувствовал эти направленные на него со всех сторон глаза, но он ничего не видел, кроме ушей и шеи своей лошади, бежавшей ему навстречу
земли и крупа и белых ног Гладиатора, быстро отбивавших такт впереди его и остававшихся всё в одном и том же расстоянии.
— Да, да, — сказал Левин, — это совершенно справедливо. Я всегда
чувствую, что нет настоящего расчета в моем хозяйстве, а делаешь… Какую-то обязанность
чувствуешь к
земле.
Только потому, что он
чувствовал себя ближе к
земле, и по особенной мягкости движенья Вронский знал, как много прибавила быстроты его лошадь.
— Я вовсе не убежден. Я, напротив,
чувствую, что не имею права отдать, что у меня есть обязанности и к
земле и к семье.
Как не
чувствовать мне угрызения совести, зная, что даром бременю
землю, и что скажут потом мои дети?
Он
почувствовал удовольствие, — удовольствие оттого, что стал теперь помещиком, помещиком не фантастическим, но действительным, помещиком, у которого есть уже и
земли, и угодья, и люди — люди не мечтательные, не в воображенье пребываемые, но существующие.
Сначала он не
чувствовал ничего и поглядывал только назад, желая увериться, точно ли выехал из города; но когда увидел, что город уже давно скрылся, ни кузниц, ни мельниц, ни всего того, что находится вокруг городов, не было видно и даже белые верхушки каменных церквей давно ушли в
землю, он занялся только одной дорогою, посматривал только направо и налево, и город N. как будто не бывал в его памяти, как будто проезжал он его давно, в детстве.
Теперь только истинно и ясно
чувствую, что есть какой-то долг, который нужно исполнять человеку на
земле, не отрываясь от того места и угла, на котором он постановлен.
О великий христианин Гриша! Твоя вера была так сильна, что ты
чувствовал близость бога, твоя любовь так велика, что слова сами собою лились из уст твоих — ты их не поверял рассудком… И какую высокую хвалу ты принес его величию, когда, не находя слов, в слезах повалился на
землю!..
Но не слышал никто из них, какие «наши» вошли в город, что привезли с собою и каких связали запорожцев. Полный не на
земле вкушаемых чувств, Андрий поцеловал в сии благовонные уста, прильнувшие к щеке его, и небезответны были благовонные уста. Они отозвались тем же, и в сем обоюднослиянном поцелуе ощутилось то, что один только раз в жизни дается
чувствовать человеку.
Самгин не
почувствовал страха, когда над головой его свистнула пуля, взныла другая, раскололась доска забора, отбросив щепку, и один из троих, стоявших впереди его, гладя спиной забор, опустился на
землю.
— Место — неуютное. Тоскливо. Смотришь вокруг, — говорил Дмитрий, — и возмущаешься идиотизмом власти, их дурацкими приемами гасить жизнь. Ну, а затем, присмотришься к этой пустынной
земле, и как будто
почувствуешь ее жажду человека, — право! И вроде как бы ветер шепчет тебе: «Ага, явился? Ну-ко, начинай…»
Самгин
почувствовал, что это на него упала мягкая тяжесть, приплюснув его к
земле так, что подогнулись колени.
Клим
почувствовал в этом движении Лютова нечто странное и стал присматриваться к нему внимательнее, но Лютов уже переменил тон, говоря с Варавкой о
земле деловито и спокойно, без фокусов.
— Это — надолго! Пожалуй, придется ночевать здесь. В такие ночи или зимой, когда вьюга,
чувствуешь себя ненужной на
земле.
«Он совершенно уверен, что мне нужно знать систему его фраз. Так рассуждают, наверное, десятки тысяч людей, подобных ему. Он удобно одет, обут, у него удивительно удобные чемоданы, и вообще он
чувствует себя вполне удобно на
земле», — думал Самгин со смешанным чувством досады и снисхождения.
— Какая тоска! — ответила она довольно громко. — Какая тоска в этих ночах, в этой немоте сонной
земли и в небе. Я
чувствую себя в яме… в пропасти.
Спать он лег,
чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный стуком в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро вскочил с постели и несколько секунд стоял, закрыв глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего солнца. Влажные листья деревьев за открытым окном тоже ослепительно сияли, отражая в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой
земли и цветов наполнял комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал...
Площадь наполнилась таким горячим, оглушающим ревом, что у Самгина потемнело в глазах, и он
почувствовал то же, что в Нижнем, — его как будто приподнимало с
земли.
— В деревне я
чувствовала, что, хотя делаю работу объективно необходимую, но не нужную моему хозяину и он терпит меня, только как ворону на огороде. Мой хозяин безграмотный, но по-своему умный мужик, очень хороший актер и человек, который
чувствует себя первейшим, самым необходимым работником на
земле. В то же время он догадывается, что поставлен в ложную, унизительную позицию слуги всех господ. Науке, которую я вколачиваю в головы его детей, он не верит: он вообще неверующий…
Дождь хлынул около семи часов утра. Его не было недели три, он явился с молниями, громом, воющим ветром и повел себя, как запоздавший гость, который,
чувствуя свою вину, торопится быть любезным со всеми и сразу обнаруживает все лучшее свое. Он усердно мыл железные крыши флигеля и дома, мыл запыленные деревья, заставляя их шелково шуметь, обильно поливал иссохшую
землю и вдруг освободил небо для великолепного солнца.
Глаза Клима, жадно поглотив царя, все еще видели его голубовато-серую фигуру и на красивеньком лице — виноватую улыбку. Самгин
чувствовал, что эта улыбка лишила его надежды и опечалила до слез. Слезы явились у него раньше, но это были слезы радости, которая охватила и подняла над
землею всех людей. А теперь вслед царю и затихавшему вдали крику Клим плакал слезами печали и обиды.
Придерживая очки, Самгин взглянул в щель и
почувствовал, что он как бы падает в неограниченный сумрак, где взвешено плоское, правильно круглое пятно мутного света. Он не сразу понял, что свет отражается на поверхности воды, налитой в чан, — вода наполняла его в уровень с краями, свет лежал на ней широким кольцом; другое, более узкое, менее яркое кольцо лежало на полу, черном, как
земля. В центре кольца на воде, — точно углубление в ней, — бесформенная тень, и тоже трудно было понять, откуда она?
Клим Самгин
почувствовал, что на какой-то момент все вокруг, и сам он тоже, оторвалось от
земли и летит по воздуху в вихре стихийного рева.
«Хоть бы сквозь
землю провалиться! Эх, смерть нейдет!» — подумал он, видя, что не избежать ему патетической сцены, как ни вертись. И так он
чувствовал, что мигает чаще и чаще, и вот, того и гляди, брызнут слезы.
Он крался, как вор, ощупью, проклиная каждый хрустнувший сухой прут под ногой, не
чувствуя ударов ветвей по лицу. Он полз наудачу, не зная места свиданий. От волнения он садился на
землю и переводил дух.
Каждый ребенок знал бы и
чувствовал, что всякий на
земле — ему как отец и мать.
И природа наша так же: в палящем дне на севере вы уже
чувствуете удушливое дыхание
земли, предвещающее к ночи грозу, потоки дождя и перемену надолго.
Нехлюдов же, не говоря о досаде, которую он испытывал за то, что зять вмешивался в его дела с
землею (в глубине души он
чувствовал, что зять и сестра и их дети, как наследники его, имеют на это право), негодовал в душе на то, что этот ограниченный человек с полною уверенностью и спокойствием продолжал считать правильным и законным то дело, которое представлялось теперь Нехлюдову несомненно безумными преступным.
Старая любовь, как брошенное в
землю осенью зерно, долго покрытое слоем зимнего снега, опять проснулась в сердце Привалова… Он сравнил настоящее, каким жил, с теми фантазиями, которые вынашивал в груди каких-нибудь полгода назад. Как все было и глупо и обидно в этом счастливом настоящем… Привалов в первый раз
почувствовал нравственную пустоту и тяжесть своего теперешнего счастья и сам испугался своих мыслей.
Германский мир
чувствует женственность славянской расы и думает, что он должен владеть этой расой и ее
землей, что только он силен сделать эту
землю культурной.
Западноевропейский человек
чувствует себя сдавленным малыми размерами пространств
земли и столь же малыми пространствами души.
Вл. Соловьев всегда
чувствовал себя не обывателем и мещанином этой
земли, а лишь пришельцем и странником, не имеющим своего дома.
Русский человек, человек
земли,
чувствует себя беспомощным овладеть этими пространствами и организовать их.
А я тебя буду ждать: ведь я
чувствую же, что ты единственный человек на
земле, который меня не осудил, мальчик ты мой милый, я ведь
чувствую же это, не могу же я это не
чувствовать!..
Сколь умилительно душе его, ставшей в страхе пред Господом,
почувствовать в тот миг, что есть и за него молельщик, что осталось на
земле человеческое существо, и его любящее.
Пал он на
землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и
почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга.
Что-то сделалось с солнцем. Оно уже не так светило, как летом, вставало позже и рано торопилось уйти на покой. Трава на
земле начала сохнуть и желтеть. Листва на деревьях тоже стала блекнуть. Первыми
почувствовали приближение зимы виноградники и клены. Они разукрасились в оранжевые, пурпуровые и фиолетовые тона.
Бесчисленные золотые звезды, казалось, тихо текли все, наперерыв мерцая, по направлению Млечного Пути, и, право, глядя на них, вы как будто смутно
чувствовали сами стремительный, безостановочный бег
земли…
Нигде на
земле нет другого растения, вокруг которого сгруппировалось бы столько легенд и сказаний. Под влиянием литературы или под влиянием рассказов китайцев, не знаю почему, но я тоже
почувствовал благоговение к этому невзрачному представителю аралиевых. Я встал на колени, чтобы ближе рассмотреть его. Старик объяснил это по-своему: он думал, что я молюсь. С этой минуты я совсем расположил его в свою пользу.
Так, например, он говорил, что есть люди, которые умеют
чувствовать присутствие золота в
земле, к числу их он присоединял и себя.
Мы все надеялись, что Дерсу убьет что-нибудь, но напрасно. Выстрелов не было слышно. После полудня долина расширилась. Здесь мы нашли маленькую, едва заметную тропинку. Она шла влево на север, пересекая кочковатое болото. Голод давал себя
чувствовать. Все шли молча, никто не хотел разговаривать. Вдруг я увидел Дерсу: он тихонько переходил с места на место, нагибался и что-то подбирал с
земли. Я окликнул его. Он махнул мне рукой.
Он сказал, что действительно эту ночь спал не совсем хорошо и вчера с вечера
чувствовал себя дурно, но что это ничего, немного простудился на прогулке, конечно, в то время, когда долго лежал на
земле после беганья и борьбы; побранил себя за неосторожность, но уверил Веру Павловну, что это пустяки.
Упав довольно тяжело на мерзлую
землю, лежал он, проклиная свою куцую кобылу, которая, как будто опомнясь, тотчас остановилась, как только
почувствовала себя без седока.
Воздушная Катерина задрожала. Но уже пан Данило был давно на
земле и пробирался с своим верным Стецьком в свои горы. «Страшно, страшно!» — говорил он про себя,
почувствовав какую-то робость в козацком сердце, и скоро прошел двор свой, на котором так же крепко спали козаки, кроме одного, сидевшего на сторо́же и курившего люльку. Небо все было засеяно звездами.
Голова стал бледен как полотно; винокур
почувствовал холод, и волосы его, казалось, хотели улететь на небо; ужас изобразился в лице писаря; десятские приросли к
земле и не в состоянии были сомкнуть дружно разинутых ртов своих: перед ними стояла свояченица.
Русские очень легко
чувствуют себя грешниками, и из всех народов
земли они более всех склонны к покаянию.
Также
чувствовал я себя связанным с реальными людьми русской
земли: с Чаадаевым, с некоторыми славянофилами, с Герценом, даже с Бакуниным и русскими нигилистами, с самим Л. Толстым, с Вл. Соловьевым.
В ненастное же время зайцы,
чувствуя неприятную мокроту, беспрестанно трутся о деревья, кусты, стоги сена или просто валяются по
земле.
Неравнодушно слушая страстное шипенье и бормотанье своих черных кавалеров, и пестрые дамы начинают
чувствовать всемогущий голос природы и оказывают сладострастные движения: они охорашиваются, повертываются, кокетливо перебирают носами свои перья, вздрагивая, распускают хвосты, взмахивают слегка крыльями, как будто хотят слететь с дерева, и вдруг,
почувствовав полное увлечение, в самом деле быстро слетают на
землю… стремглав все косачи бросаются к ним… и вот между мирными, флегматическими тетеревами мгновение вскипает ревность и вражда, ибо курочек бывает всегда гораздо менее, чем косачей, а иногда на многих самцов — одна самка.